Страна победившего Госнаркоконтроля. Послесловие
Неожиданно пришлось вернуться к постам месячной давности (см. здесь, здесь и здесь).
По инициативе участников группы «Мнения о здравоохранении» — врачей и журналистов, пишущих о здравоохранении — была инициирована подготовка к проведению «круглого стола» по вопросам доступности применения наркотических средств для обезболивания в России. Был заявлен солидный состав участников, включая представителей Минздрава и ФСКН. Организаторы не могли не удивляться успеху — в кои-то веки впервые стал возможен откровенный разговор врачей, занимающихся проблемами обезболивания (анестезиологов, онкологов, терапевтов), и чиновников, устанавливающих те нелепые правила, о которых я писала в предыдущих своих постах. Но не тут-то было…
За 3 дня до дня пресс-конференции стало ясно, что на встречу не сможет прийти один из ведущих специалистов по организации паллиативной помощи терминальным онкобольным — профессор Г.А. Новиков. Именно на этот день (3 декабря) в Минздраве вдруг назначили заседание рабочей группы по проблемам оказания этой самой паллиативной помощи (не правда ли, странное совпадение?). В день проведения «круглого стола» официальный представитель Минздрава известил организаторов, что министерство «не имеет возможности делегировать кого-либо на это мероприятие». ФСКН в принципе проигнорировала приглашение, даже не удостоив формальном отказом.
«Круглый стол» все равно состоялся (трансляцию можно прослушать по ссылке). Было много грамотных, высокопрофессиональных выступлений специалистов, знающих проблему изнутри, и эмоциональных рассказов пациентов или их родственников, имеющих столь страшный опыт — столкнуться с российской системой обеспечения больных (в первую очередь, терминальных онкологических больных) наркотическими средствами.
Почему же представители двух ведомств, от которых как раз и зависит решение проблемы, не снизошли до участия в диалоге? Было ли это пренебрежение к мнению профессионального сообщества? Или же чиновники просто побоялись острых, «неприглаженных» вопросов врачей и пациентов, на которые они не смогли бы дать прямой и четкий ответ, не укрываясь за привычным словоблудием?
Как сказал один не пожелавший афишировать свое ФИО и должность господин: «Проблемы с назначением обезболивающих средств в России нет». А попытки честного разговора на эту тему — не что иное, как междусобойчик со скандальным душком. ВСЕ. Точка.
Может быть, чиновник и прав. А тысячи врачей, которые балансируют на границе не только административного, но и уголовного преследования за несоблюдение постоянно ужесточающихся правил назначения наркотиков, — они неправы. И то, что больницу на Камчатке закрыли за отсутствие прикученного к полу сейфа — это тоже, по мнению МЗ и ФСКН, правильно. Какая разница, где оперировать больных в то время, пока устраняют недостатки (правильно прикручивают сейф)? Зато ни много ни мало — предотвратили незаконную утечку наркотиков в нелегальный оборот!
Сказано же вам, граждане врачи — в России проблем с обезболиванием НЕТ!!! И нечего тут панику наводить и население зазря волновать!
Мы-то поймем… и в который раз российская смекалка позволит и требования ФСКН соблюсти, и помощь больному оказать. Вот только как хватает совести (если она у чиновников есть) говорить о доступности обезболивающих средств нуждающимся в них пациентам?
«Наша новая пациентка лечилась в Англии, и ее мама рассказывала нам сегодня, как проводится обезболивание в Лондоне. Только после этого разговора я поняла, как ничтожно мало форм обезболивающих предоставляется в России! В Лондоне трехлетняя девочка получала морфин в виде сиропа и порошка. В России есть только ампулы и таблетки. Для ребенка, который сам не глотает, это критично — колоть попу каждые 4 часа жалко, таблетку не проглотить. Английский морфин в порошке или сиропе мама вводила через зонд. А в Америке пользуются аналогом морфина фентанилом — в форме чупа-чупсов.
Но главное — доступ к обезболивающим. В Англии девочка принимала все это дома, ее мама не бегала сдавать каждую ампулу и блистер от таблеток, не ждала неделями рецепт. Просто врач в больнице давал им все с собой — столько, сколько надо. Сейчас девочку привезли в Россию, и мама спрашивает, как им получать морфин здесь. Я рассказываю и самой противно — надо встать на учет у районного онколога, написать заявление в поликлинике, врач придет домой, посмотрит ребенка, детский онколог согласует назначение с госнаркоконтролем…»
Это рассказ детского онколога. Прочитайте его, господа чиновники, и скажите: так вы по-прежнему утверждаете, что проблем с назначением наркотиков в России нет? Если да, то кто вы после этого?
Татьяна Зеленина
врач-анестезиолог-реаниматолог в больнице скорой помощи, Москва
