Бизнес на конце иглы
До четверти рынка тяжелых наркотиков в России контролируют легальные фармакологические компании
Единственной причиной широчайшего распространения «крокодила» в России является продажа сырья для его производства по ценам, с которыми героин не выдерживает конкуренции
Можете ли вы себе представить государство, в котором руководитель системы здравоохранения дружит с крупнейшим наркоторговцем? В котором наркотики, гарантированно убивающие человека за два года и необратимо меняющие его мозг сразу, продаются в аптеках? А попытка прекратить продажу наркотиков через аптеки будет бдительно пресечена госорганами во имя свободы рынка?
Знакомьтесь — дезоморфин, он же «крокодил». За три года потребление дезоморфина выросло в три раза и растет по экспоненте. «В ноябре у нас было 6% дезоморфиновых наркоманов», — говорит Евгений Ройзман, глава «Города без наркотиков», — в апреле — 22%». «В прошлом году мы накрыли 7 тыс. притонов, — говорит замглавы ФСКН генерал Карташов, — 60—70% из них — дезоморфиновые».
У «крокодила» три особенности. Первая — чудовищная летальность. «Крокодиловый» наркоман живет не больше двух лет и буквально гниет заживо. Химические вещества, применяемые при изготовлении «крокодила», разъедают тело изнутри и снаружи, и сосуды, и кожу, и типичный вид потребителя «крокодила» — жуткие язвы, покрывающие все тело, дыры в желтых гниющих остатках зубов и дыры в челюсти там, где зубы выпали. Это — ожившие зомби. Отдельной статистики смертей от «крокодила» нет. Формально люди умирают не от передозировки, а от трофических язв или инфаркта или просто забывают дышать.
Второе. «Крокодил» — наркотик коллективный. Притон — особенно в маленьком, депрессивном городке — становится социальным центром, вместо церкви, мечети или клуба, и тут же затягивает в свою орбиту всю окрестную молодежь. «Заходим на притон, — говорит Ройзман, — там 7—10 человек, всем по 20—25 лет, все судимые, все гниют. Варятся с аптек, в аптеках им уже готовый «набор наркомана» предлагают: «коделак», йод, шприц в пакетик кладут, — самое страшное, что на притонах всегда дети. И сумасшедшая преступность в округе. У них по 50 сотовых изымают».
Героин «вставляет» на 8 часов, а «крокодил» — на час-полтора. Сергей Канев, корреспондент «Новой газеты», у которого сын умер от кодеинсодержащего тропикамида, свидетельствует: сын бегал в аптеку каждые три часа. У героиновых есть пауза, чтобы мозги включились, у «крокодиловых» — нет. Только ширнулся — снова нужно бежать догоняться.
И, наконец, третье: «крокодил» — наркотик дешевый. Это наркотик для бедных, который варят с помощью йода, бензина, спичек и кислоты из дешевых кодеинсодержащих препаратов — коделак, терпинкод, тетралгин, пенталгин, седал-М и пр.
Терпинкод производит ОАО «Фармстандант». Коделак производит ОАО «Фармстандарт». Пенталгин производят несколько производителей, в том числе ОАО «Фармстандарт». Тетралгин производят ОАО «Фармстандарт» и «Нотэкс». Седальгин-нео производит Balkanpharma, седал-М производит Milve Pharmaceuticals.
Топ кодеинсодержащих препаратов, потребление которых растет на 5—7% ежегодно — это терпинкод, коделак и пенталгин. Все три производит ОАО «Фармстандарт».
Впереди всех брендов — «Фармстандарт»; сырье для производства «крокодила» из года в год демонстрирует высокие темпы роста. Компания не устает этим публично хвастаться. В 2007-м она с гордостью назвала 6 брендов «Фармстандарта», вошедших в Топ-20 самых употребляемых отечественных препаратов. Три из этих шести назывались терпинкод, коделак и пенталгин.
В 2008 году компания отчиталась в росте выручки за безрецептурные средства на 2 млрд руб. «Наибольший вклад в прирост был внесен следующими препаратами: арбидол, терпинкод, пенталгин и коделак», — гласит ее пресс-релиз.
Как вы думаете, учитывая статистику Ройзмана и ФСКН, может ли хоть один, даже самый оптовый торговец героином сравниться по прибыли с той прибылью, которая компания «Фармстандарт» получает с «крокодилового» сегмента фармрынка?
Арбидол закупает бюджет и рекламирует Путин, пенталгин хотя бы агрессивно рекламируют по телевизору. Вопрос: отчего же растут продажи препаратов против кашля терпинкода и коделака? Неужто мы так раскашлялись?
«Органы здравоохранения организовали в стране легальную наркоагрессию», — говорит о. Анатолий (Берестов), один из самых известных служителей церкви, давно и долго борющийся с наркоманией.
В Красноярске осенью 2009 года попытались разрешить отпуск кодеинсодержащих препаратов только по рецептам. «Фармстандарт» тут же подал жалобу в ФАС, и попытка запретить легальную торговлю сырьем для наркотиков была пресечена во имя свободы торговли.
В феврале ФСКН подал в Минздрав бумагу, согласно которой отпуск кодеинсодержащих препаратов будет с 1 мая 2011 г. производиться только по рецепту. Только что пришла новость: Минздрав отложил решение на полгода. Эта сказка про «сейчас запретим» продолжается уже года три.
CМИ неоднократно писали о близости ОАО «Фармстандарт» и министра здравоохранения Татьяны Голиковой. Разумеется, никто не может доказать, что Голикова имеет какое-то отношение к «Фармстандарту», как никто не может доказать, что Путин имеет какое-то отношение к компании Gunvor.
Однако можно показать другое: позиция, занятая Минздравом по отношению к тому или иному препарату, приносит выгоды компании «Фармстандарт». Самые известные случаи — арбидол, велкейд и коагил. В случае дезоморфина позиция Минздрава гласит, что отдельной дезоморфиновой наркомании в России нет, что «крокодил» — это то, чем догоняются героиновые наркоманы, а введение рецептов на кодеинсодержащие лекарства ударит по 80 млн пациентов и вызовет бунты.
На самом деле пресечь на корню «крокодиловую» наркоманию элементарно. Для этого не надо даже рецептов.
Я, например, когда у меня болит голова, пью нурофен-плюс. Это тоже кодеинсодержащий препарат. Однако никто не слыхал, чтобы из нурофена массово варили «крокодил», просто потому, что нурофен — дорогое лекарство.
Для того чтобы «крокодиловая» эпидемия кончилась, достаточно просто перестать продавать дешевое сырье для наркотиков. Не надо вводить рецепты, от которых пострадают 80 млн человек. Достаточно сделать следующее. Премьеру Путину (или даже министру Голиковой) достаточно вызвать к себе главу «Фармстандарта» г-на Харитонова и, проникновенно глядя ему в глаза, сказать: «Слышь, парень, твой терпинкод не прошел клинические испытания». — «Да нет, он прошел…» — «Да нет, не прошел. Не надо его производить. А то доктора пошлем».
Второй вариант — начислить на терпинкод, коделак, пенталгин и еще несколько лекарств акциз, как на водку или табак, и изымать акциз в бюджет.
Нет таких законов, чтобы запрещать лекарства или взимать акциз? Напишите такие законы. Исхитрятся варить из нового дерьма? Тогда займемся и этим — на то и государство, чтобы людей защищать, а не взятки брать. Врачам заявлять, что «нет смысла запрещать, потому что все равно найдут из чего варить», — все равно как если бы военные заявили, что нет смысла делать более прочную броню, потому что все равно изобретут более мощные снаряды.
Еще раз: единственной причиной широчайшего распространения «крокодила» в России является продажа сырья для его производства по ценам, с которыми героин не выдерживает конкуренции, и львиная доля этих продаж падает на препараты, рекордным ростом продаж которых публично гордится «Фармстандарт».
В стране, где чиновники регулируют все и вся, где ФСКН пропихнула закон, обязывающий отчитываться перед ней производителей серной кислоты, где в результате позорнейших «дел химиков» вымогатели из ФСКН арестовывали коммерсантов за торговлю «прекурсорами» (которые для химиков «прекурсорами» не являются) — при попытке ограничить продажу «крокодила» мы вдруг слышим слова «рынок», «свободные цены» и «закон».
Последний раз эти слова в схожих обстоятельствах произносили английские и французские торговцы в Китае середины XIX в. Правда, они торговали опиумом хотя бы в чужой стране…
Официальный ответ Минздравсоцразвития
По официальным данным, в стране насчитывается около 555 тысяч наркоманов. Это те, кто стоит на учете и проходит курсы лечения и медико-социальной реабилитации в наркологических диспансерах в течение длительного времени, иногда до трех лет. Есть вторая категория — это эпизодически употребляющие, не обращающиеся за медицинской помощью, так как это особая болезнь, называется она «болезнь удовольствия». И, как правило, это категория людей, которые не считают себя больными — зависимыми. Ни в одной стране мира не существует учета таких людей, поэтому применяется эпидемиологический расчет исходя из возрастной популяции. По популяционным методикам расчета, в целом количество наркозависимых составляет ориентировочно 3 млн человек. Но количество зарегистрированных наркоманов позволяет оценить структуру наркомании в нашей стране. Так, опиоидных наркоманов более 86%. Важный фактор — это наводнение России героином и гашишем. Очевидно, что это главная и основная проблема. И это проблема, с которой нужно разбираться в приоритетном порядке. На втором месте — каннабиноиды. 1,2% зарегистрированных наркоманов проходят, по статистике, как использующие другие психоактивные вещества, в том числе в этом проценте находится кодеиновая наркомания. Но нужно учитывать два ключевых момента: во-первых, подавляющее число использующих кодеиносодержащие препараты для приготовления наркотиков — это героиновые наркоманы, которые делают это для уменьшения «синдрома отмены» (или «ломки») или в случае невозможности приобрести героин. Во-вторых, «кодеиновая наркомания» — это не самостоятельное явление, а следствие наркомании героиновой.
Кодеинсодержащие препараты отпускаются без рецепта во многих странах. К примеру, в Великобритании, Израиле, Канаде, Австралии, Польше. Эти препараты необходимы, чтобы снять разные типы боли: зубную, головную, боли при менструации, хронические боли у онкологических больных и различные боли у пожилых людей. В России более 39,5 млн человек используют кодеинсодержащие препараты для снятия боли, к ним необходимо прибавить еще несколько миллионов человек, которым необходимы такие препараты для купирования зубной боли.
При этом наркотический эффект наступает только при приеме кодеина в дозе свыше 100 мг. Развитие привыкания наступает при длительном применении в высоких дозах. В таблетке содержится около 8—15 мг кодеина.
Вопрос о переводе в рецептурный отпуск кодеинсодержащих препаратов обсуждается давно. Но к решению этого вопроса необходимо подходить взвешенно, принимая во внимание нужды обычных пациентов и возможность системы первичного звена выписывать такую массу рецептов, тем самым создавая неудобства каждому обратившемуся человеку.
Если посмотреть сайты и форумы анонимных наркоманов, то основные обсуждаемые вопросы по пресечению наркомании в стране совсем не медицинские, а снижение предложения, продвижения и продажи наркотиков. Нужно понимать, что медицинская составляющая — это борьба со следствием того зла, которое поступает в нашу страну.
В соответствии с поручением президента России министерство сейчас готовит доклад по всем вопросам, связанным с обращением на рынке кодеинсодержащих препаратов.
Помощник минздравсоцразвития Татьяны Голиковой
С.А. МАЛЯВИНА
Юлия Латынина, обозреватель «Новой»
