Антишарлатанский сайт

Гомеопатия — система лекарственного лечения, основанная на принципе «подобное излечивается подобным» (закон подобия), согласно которому применяются малые дозы веществ, вызывающих в больших дозах у здоровых людей явления, сходные с признаками болезни, подлежащей лечению. В данной статье речь пойдет о гомеопатии как об одном из ответвлений традиционной медицины. Чтобы читатели не заподозрили автора статьи в субъективности, в основу положены только общепризнанные факты, высказывания «отца гомеопатии» Самуэля Ганемана и его последователей, а также современных ведущих ученых нашей страны и мира.

ДРЕВНОСТЬ ЗАКОНА ПОДОБИЯ

Основные подходы к лечению болезней были сформулированы еще древнегреческим медиком Гиппократом (примерно 427-370 до н.э.) в его труде «Этика и общая медицина». Один из его нестареющих принципов состоит в том, что медицина есть искусство, а это исключает использование единых схем лечения. Гиппократ писал: «Тело человека… бывает здоровым наиболее тогда, когда его части соблюдают соразмерность во взаимном смешении в отношении силы и количества». В терминах нашего времени это означает, что основная задача врача состоит в обеспечении постоянства внутренней среды больного. Также великий медик сформулировал принципы лечения «подобного подобным» и «противоположного противоположным», возникшие, правда, задолго до появления на свет его труда. «Когда лекарство войдет в тело, оно прежде всего извлекает все то, что ему… наиболее сродно по природе» — это о законе подобия. «Врачу следует… все напряженное разрешать, а все ослабленное — укреплять» — это уже о лечении противоположного противоположным.

Следует назвать еще одного создателя завершенной теории врачевания. Им был Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, более известный под псевдонимом Парацельс (1493-1541) — врач и химик. Он реанимировал теорию лечения «подобного подобным» для подбора лекарственных растений. Парацельс создал учение о «сигнатурах» — признаках, которыми всевышний якобы снабдил растения, чтобы врачи могли их правильно выбирать при том или ином заболевании. Так, растения с красными цветками или красные плоды он рекомендовал при заболевании крови, желтые — печени, синие — дыхательных путей и т. п.

Знаменитый швейцарский ученый эпохи Возрождения Парацельс (1493-1541) реанимировал учение древнегреческого врача Гиппократа о возможности лечения «подобного подобным»

Немецкий врач Самуэль Ганеман (1755-1843) вслед за Парацельсом пришел к заключению, что отравляющее вещество вызывает у здорового человека симптомы той болезни, для лечения которой предназначено

ЭПОХИ ЛЕКАРСТВЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

В последующие века лекарственная медицина вернулась к знахарским методам очищения организма. Оно и понятно. В отсутствие научных знаний врачи не имели никакой возможности судить о механизме действия лекарств, поэтому ориентировались исключительно на явно видимые терапевтические эффекты: рвота, диарея, потоотделение. Вот и назначали рвотные, слабительные, потогонные или делали кровопускание — очищали больного и, как считалось, удаляли болезнь. Все лекарства использовали во внушительных дозах, чтобы добиться эффекта, но при этом изнуряли и даже попросту травили больных. С таким наследием врачи и закончили век XVII.

В наступившем XVIII веке свирепствовали малярия, холера, туберкулез, сифилис, тифы, дизентерия, не говоря уже о почти поголовной глистной инвазии. О существовании многих других опасных болезней либо не знали вообще, либо только смутно догадывались. Врачебными диагнозами на все случаи жизни были «лихорадка» и «горячка».

Для нас с вами важно, что в XVIII веке возникли глубокие противоречия между достижениями техники и невежеством в медицине. Эффективных лекарств, по сути, было всего лишь четыре: опий, белладонна, хинная корка и наперстянка. Чисто симптоматические средства вроде рвотных, слабительных, потогонных — не в счет. Медицина обеспечивала людям в среднем всего лишь 30-40 лет жизни. Верного принципа выбора лекарств так и не появилось. Плачевный итог — возврат к полному отрицанию самого смысла и принципиальной возможности лекарственного лечения, к лекарственному нигилизму.

На мутной волне нигилизма одна за другой всплывали умозрительные теории, обосновывавшие тот или иной универсальный способ выбора «правильного лекарства». Их рассматривать не стоит — это все были либо пустые домыслы, либо фантазии, которые не оставили в медицине существенных следов.

ПРИХОД ГАНЕМАНА

Вот тогда-то, задолго до появления медицинской науки, в Германии появился Самуэль Фридерик Христиан Ганеман (1755-1843), очень незаурядный человек, создавший своеобразную терапевтическую теорию, которая была в первую очередь протестом против существующих в то время (подчеркиваю — в то время) способов выбора и дозировки лекарств. Проверяя достоверность одной из врачебных публикаций, он провел эксперименты на себе, принимая кору хинного дерева в большой дозе. Возникшее у него чувство озноба было сходно с тем, которое он испытал ранее, когда страдал перемежающейся лихорадкой (возможно, у него были малярия или возвратный тиф). Этот «факт» лег в основу всего учения о гомеопатии.

Откуда у меня взялись скептические кавычки? Во-первых, сами немцы говорят: «Einmal ist keinmal» («Один случай — не показатель»). Повторное наблюдение какого-либо симптома у одного человека говорит лишь об индивидуальных особенностях, и вовсе не обязательно, что такие же реакции свойственны всему человечеству. Ганеман этого знать не мог: биологической статистики тогда не существовало.

Во-вторых, хотя в XVIII веке малярию кое-как диагностировали, но о том, что она вызывается плазмодиями, не знали, да и вообще о существовании болезнетворных микроорганизмов только подозревали. Ганеман выбирал лекарство не по тому, какое влияние оно оказывает на причину болезни — плазмодий, а на основании наблюдения всего лишь одного симптома — озноба! А при малярии, кстати, озноб чередуется с жаром и потом, о чем Ганеман не упоминал вовсе.

В-третьих, во времена Ганемана не было известно, что действующее начало хинной корки, алкалоид хинин, в токсических дозах действует на матку, печень, мозг и слуховой нерв, но озноба не вызывает. Наблюдаемые им симптомы озноба после приема хинной корки были результатом воздействия других токсических веществ, содержащихся в коре (их более 30). Никакого отношения к лечению малярии они не имеют.

Таким образом, сегодня нет сомнений в том, что основополагающий эксперимент Ганемана, ставший аксиомой для принципа выбора медикамента по сходству симптомов отравления лекарственным веществом и болезни, был изначально ложным.

В 1796 году Ганеман выпустил программную книгу «Опыт нового принципа для нахождения целительных свойств лекарственного вещества с несколькими взглядами на прежние принципы». В ней впервые появился термин «гомеопатия», что дословно означает «сходное страдание». Принцип лечения «подобного подобным» не был открытием Ганемана — новым был принцип выбора лекарства по сходству (подобию) симптомов «лекарственной» и «естественной» болезни.

Очевидно (то есть видно невооруженным глазом), что назначение лекарств по предлагаемому принципу не то что в больших, но даже в умеренных дозах, например лечение запора запирающим средством, судорог — стрихнином, рвоты — рвотным порошком, свинцового отравления — свинцом и т.п., неминуемо должно было бы приводить к усилению симптомов болезни. Поэтому вынужденным следствием доктрины Ганемана стал принцип малых доз.

По целому ряду счастливых для Ганемана обстоятельств «открытые» им принципы были приняты медицинским сообществом того времени. Сейчас известно, что хинная корка кроме хинина содержит жаропонижающий алкалоид цинхонин, следовательно, она действительно снижает температуру, что в то время считалось не устранением симптома, а излечением болезни. Благодаря снижению назначаемых доз больные перестали умирать от передозировок лекарств. И, наконец, новый принцип выбора лекарств оказался настолько простым и понятным, что был мил даже полным медицинским невеждам. А по милу и хорош.

Принцип, основанный только на сходстве симптомов болезни и отравления, видимо, в конце концов начал вызывать сомнения даже у самого Ганемана, иначе не понять, зачем над ним была воздвигнута одна сложная надстройка: в гомеопатическую теорию автор добавил еще три принципа.

Первый принцип — конституционный. По Ганеману: «Конституция иода — брюнет с темной и блестящей кожей, брома — молодой блондин с красивой и нежной кожей» и т. п. Последователи Ганемана добавили: лимфатик (вялый, малоподвижный человек. — Прим. ред.) нуждается в назначении углекислого кальция, астеник высокого роста — фосфорнокислого кальция, вазолабильная женщина — пульсатиллы. Второй принцип — органотропный. Например, при ацидизме (видимо, имеется в виду повышение кислотности желудочного сока. — Прим. авт.) назначается: перец, ирис; при мигрени — жасмин, ляпис и т.д. Третий принцип — персонотропный (видимо, индивидуализированный. — Прим. авт.). В качестве иллюстрации этого принципа можно привести следующее высказывание. «Дулькамара (растение семейства пасленовых. — Прим. ред.) подходит людям, работающим в холодных подвалах, и блондинкам с рыжими волосами» и т.п.

Спрашивается, куда подевался в этих утверждениях «закон подобия»? Разве молодость — это болезнь? При чем здесь жасмин и гомеопатия, холодные подвалы и дулькамара? А ни при чем. Добавления выдуманы только для того, чтобы создать видимость индивидуализации лечения, но никакого отношения к гомеопатии как «к принципу выбора лекарств по сходству симптомов лекарственного отравления и болезни» они не имеют.

О ТЕРМИНАХ И ДОЗАХ

Что же представляют собой современные гомеопатические препараты? В абсолютном большинстве это хорошо известные минеральные вещества, растительные экстракты или продукты животного происхождения. Практически все они либо применялись либо применяются по сей день в фармацевтике. Почему их называют «гомеопатические средства»? Что, спрашивается, гомеопатического в азотнокислом серебре, цинке, фосфоре, кальции, опиуме, арнике, белладонне, дигиталисе, яде пчел и т. д.? Обычно принципам гомеопатии соответствует только сверхмалая доза вещества в лекарственном препарате, о принципе подобия фармацевты зачастую и не вспоминают.

Ганеман в лекарственной терапии признавал два подхода: лечение «подобного подобным» — гомеопатия (греч. homoios — подобный), самый правильный, по его мнению, принцип, и «противоположного противоположным» — антипатия (греч. anti — противоположный), эффективный при острых болезнях. Если же больному назначается лекарство, симптомы отравления которым никакой связи с симптомами болезни не имеют, то такой способ выбора лечения Ганеман назвал аллопатией (от греческого allos — другой, отличный). Термин «аллопаты» до сих пор живет и здравствует. Так гомеопаты называют всех остальных врачей научной, или, как они предпочитают говорить, академической (хотя правильнее говорить — доказательной), медицины. Современным врачам всего мира и в голову не приходит выбирать лекарства по сходству симптомов болезни и симптомов отравления, хотя лечение по принципу противоположного действия осталось. Например, при высокой температуре врачи назначают жаропонижающее, хотя жар не причина, а лишь проявление огромного количества совершенно разных заболеваний.

На мой взгляд, принципы Ганемана чужды физиологии человека. Например, в случае инфекции организм борется именно с ней, а не с симптомами, активируя иммунную систему. При сердечной слабости в предсердиях вырабатывается мочегонный натрийурический гормон. При недостатке кислорода повышается количество эритроцитов. По Ганеману получается, что человеческий организм сам себе аллопат.

Закон «динамизации» лекарства, то есть усиления его эффективности по мере разведения, «открытый» Ганеманом, никем не подтвержден и в настоящее время гомеопатами не рекламируется. Ссылки на появляющиеся в последнее время сообщения, что вода якобы обладает свойством «запоминать», какое вещество в ней было растворено, то есть может сохранять «дух» лекарства при любом разведении, довольно сомнительны. След от вещества — не вещество. Ключ сохраняет свой отпечаток на воске, но открыть им замок невозможно.

Молекулы воды способны образовывать высокоорганизованные структуры в результате слабых межмолекулярных взаимодействий, так называемых водородных связей.

Следует подчеркнуть, что действие вещества в малых дозах сегодня признают и демонстрируют многие ученые (в том числе автор статьи). Этот факт не вызывает сомнений. Но в 2002 году на международном конгрессе, посвященном этому феномену, отмечалось, что воспроизводимые эффекты физиологически активных веществ регистрировались в разведениях малых, но все-таки не в гомеопатических, то есть не ниже чем 10^-14 моль/литр.

Отметим, что в гомеопатии десятичное разведение (10^х) обозначается как «Д» или «X», а сотенное (100^х) — как «С» или просто цифрой без буквы. Учитывая, что лекарство назначается человеку с массой тела 50-100 кг, предельное действующее разведение составляет примерно Д12 или С6. Даже самое активное вещество, самый страшный из существующих ядов — токсин ботулинуса (колбасный яд) при таких разведениях не действует. Некоторые прописи гомеопатов не гарантируют получения одной молекулы действующего вещества за месяц лечения.

СИЛА ВНУШЕНИЯ

Со времен римского врача Авла Корнелия Цельса (I в. н. э.) все его коллеги понимали, что больной приходит к ним не за диагнозом, а за рецептом. В тех случаях, когда установить диагноз не удавалось, а болезнь протекала легко (по Ганеману: если болезнь излечима), врач выписывал в аптеку рецепт-распоряжение: Rp.: Da, ut fiat videatur! (дай, чтобы создать видимость!). И давали подкрашенную воду, мел или что-либо в этом роде — пустышку. И больному казалось, что лечение помогло. В этом — суть плацебо.

Латинский глагол placebo означает «понравится» (будущее время от «нравится»). Эффект плацебо врачи не забывают и сейчас, поскольку во многих случаях лучше дать пустышку (обычно витамины), чем сильнодействующие средства с неизвестными последствиями. Помогало и помогает. Особенно это касается психиатрии, где положительные эффекты лечения «пустышкой» достигаются чаще, чем в других отраслях медицины. Но почему?

Иоганн Кристиан Хейнрот, автор психосоматической (психотелесной) теории болезней, работавший в те же годы, что и Ганеман, причину нездоровья видел в состоянии тревоги, что, кстати сказать, во многом разделяет и современная наука. Защиту от этой не дающей покоя тревоги, трудно поддающейся лекарственному лечению, больные ищут в самых разных местах. Особый интерес к внутренней жизни больного, повышенное внимание к тому, что стандартные врачи считают мелочью, — вот что находят больные у гомеопатов. Совершенно непонятные гомеопатические прописи и ритуальный прием купленных гранул не только приносит успокоение, но и создает уверенность в выздоровлении.

Знаменитый американский популяризатор медицинских знаний Н. Казин, находясь в гостях у философа-гуманиста и врача Альберта Швейцера в Центральной Африке, писал: «…я спросил, как доктор относится к тому факту, что любому из нас знахарь или колдун может помочь. Он ответил, что я заставляю его раскрыть секрет, который врачи держат при себе еще со времен Гиппократа». В чем же секрет, про который упоминает Швейцер? Знахарь преуспевает по той же причине, по которой и врачи добиваются успеха в лечении. Каждый пациент носит в самом себе своего собственного врача. Он приходит в больницу, не зная этой простой истины. Наилучшие результаты лечения достигаются, когда врачу, который находится внутри каждого пациента, дают возможность «приняться за работу».

Один из аргументов защитников гомеопатии — проявление ее лечебных эффектов у животных и детей. Однако у современных исследователей феномена плацебо это удивления не вызывает. Специалист по плацебо-эффекту профессор И. П. Лапин, автор книги «Личность и лекарство» (Спб., 2001), утверждает, что «в плацебо-эффекте проявляются механизмы, присущие самой природе человека и животных, такие же, как биологические механизмы кровообращения, дыхания, зрения, слуха, как психические механизмы таких общечеловеческих явлений, как память, внимание, фанатизм, агрессивность, обман, зависть, ревность и др. Этот механизм закреплен генетически и малоизменяется со временем. Несомненно, и биологическое, и психическое в плацебо-эффекте есть активация таких механизмов, заложенных в человеке и животных, как приспособление (адаптация) ко всякого рода воздействиям, в частности открытая К. Бернаром в 1850 г. способность живого поддерживать постоянство внутренней среды, что и является по сути своей поддержанием здоровья. Эта способность реализуется преимущественно через регуляторные отделы нервной и гормональной систем за счет изменения функционирования органов, изменения их реактивности и обмена веществ».

Оказывается, хорошего психотерапевта и врача больному мало. Как выяснилось, при лечении хронических заболеваний по значимости положительного эффекта лекарства на первом месте находится желание больного выздороветь, на втором — вера больного в врача и провизора, на третьем — вера врача и провизора в лекарство, на четвертом — умение передать веру в лекарство больному и только на пятом — фармакологическое действие лекарства. Следовательно, и от провизора зависит многое.

Не хочу подрывать веру в гомеопатию у тех, кто в нее верит. (У гомеопатии есть немало сторонников как среди ученых, так и среди медиков. См. «Наука и жизнь» №№ 3, 5, 12, 2000 г. «Роман о гомеопатии». В № 12, 2000 г. приведена также библиография по интересующему вопросу. — Прим. ред.) Да это и не удастся, поскольку вера была и будет сильнее научных аргументов. Как известно, вера сдвигает горы, а лекарства всего лишь способствуют выздоровлению. Хочу только посоветовать прибегать к гомеопатии лишь после того, как все остальные средства перепробованы. Главное, увлекшись гомеопатией, не запустить болезнь. Многие гомеопаты XX века отошли от заветов учителя и стали лечить гомеопатией практически все недуги, в том числе и тяжелые. Не зря в 1938 году вышел приказ Минздрава СССР № 566: «Воспретить гомеопатам производить лечение больных следующими болезнями: туберкулезом, трахомой, сифилисом, хирургическими заболеваниями и прочими, требующими срочного оперативного вмешательства».

В книге «Гомеопатия» (М.: Медицина, 1960) читаем: «В тех случаях, когда нам не удается при помощи наших средств добиться благоприятных результатов, мы охотно обращаемся и к другим средствам и методам и применяем сильнодействующие медикаменты академической медицины». При этих условиях есть все основания полагать, что если болезнь гомеопатическими препарата ми неизлечима, то человек, обратившийся к гомеопату, не останется без помощи.

Сейчас возник гомеопатический бум, в результате которого на нашем рынке ежегодно появляются сотни новых «гомеопатических препаратов», на которых шарлатаны неплохо зарабатывают. Поучитесь у директора некоего гомеопатического центра в Москве, где готовится к выпуску препарат из курдюков овец. В описании лекарства сказано: «Как известно, курдючный жир увеличивает содержание холестерина в крови, поэтому, согласно принципу гомеопатии, в малых дозах он должен снижать уровень холестерина». Неужели не понятно — должен снижать! Как не верить серьезному человеку!

Наибольшее количество холестерина содержится в желтке куриного яйца. Так что желающим заработать много денег рекомендую рецепт: «Растворите один желток в спирте в отношении 1 : 1 000 000 000 000 000 00 000 000 (так разводят гомеопаты горный хрусталь), назовите препарат «антисклерин» и торгуйте. Но торопитесь, желающих разбогатеть много.

В.Прозоровский, «Наука и жизнь» №3, 2007